Руси хабара –война за Египет.
Август 1968-го года начался для меня офицерской карьерой с направлением для дальнейшего прохождения службы в Туркестанский ВО. Отгуляв отпуск и определившись с будущей женой, скорый поезд Кишенёв -Ташкент за шесть суток, не спеша, доставил меня в хлебный город Ташкент из родного города Харькова. Штаб, направление, ночёвка в гостинице и, искусанный с ног до головы ташкентскими клопами, через сутки я оказался в г. Мары, 125-й ИАП. Экзотика края и холостятская жизнь заставили быстро принимать решение об изменении своего статуса и в первый же отпуск, январь 1969-го года, я лишился звания- холостяк, о чём не жалел никогда.
В первых числах Марта нас подняли по тревоге где то около двух часов ночи, что бывало очень редко. Как обычно, не спеша, собирались на аэродроме, но насторожило то, что на стоянке стояло несколько АН-12. Тут же поступила команда – на погрузку. Кто в чём был, в том и улетели. Кто был поопытнее- успели захватить ,,тревожные чемоданы,,. Да все знают, что в тех ,,тревожных чемоданах,, было… В воздухе были часов восемь. Сели в голой казахстанской степи, недалеко от посёлка Ак-Тогай (сто дубов). На так называемом аэродроме, из самолётного парка было меньше половины. Пилоты летели по карте, никаких приводов. Остальных, севших где то в пустыне или на трассе Ташкент-Алма-Ата, собирали дня два. Из Мары вылетели в прекрасную погоду-+15, а сели в -1, -3. Тылы шли железкой… Плавно перешли на подножный корм, вспомнив о том что, в принципе, всё что ползает и бегает по земле- съедобно.
Наконец дождались построения на котором нам была поставлена задача прикрывать с воздуха перевал ,,Дружба,, . С этого момента полк заступил на боевое дежурство со спецподвесками. Самолёты стояли в палатках, по углам солдатики с собаками. Было несколько вылётов из дежурного звена. После взлёта очередной пары в полку зависала гнетущая тишина. Все прекрасно понимали, к чему мог привести каждый вылет. Где то через пару недель китайцы успокоились и нам тоже стало полегче. ,,Глухонемые,, свернули палатки, погрузили ,,изделия,, на МИ-6 и улетели… Через какое то время и мы вернулись домой. Оказалось, что Мары не такое уж и плохое место…
В декабре 1969 года, в понедельник, личный состав 125-го истребительного авиационного полка в 6-ть часов утра построился перед штабом для уточнения задачи на полёты. Ждали командира и его заместителя по инженерно-авиационной службе. В г. Мары стояла тёплая, среднеазиатская осень… В 16-00 часть технического состава полка самолётом Ан-12 была доставлена в г. Горький (Нижний Новгород) для переучивания и получения новых самолётов. На улице мороз 35 градусов. В течении месяца изучали и одновременно получали хорошо нам уже знакомые Миг- 21, только с улучшенной силовой установкой и более мощным вооружением. Для чего всё это - никто не знал. А те кто знали - молчали.
В конце января, вечером, мы прилетели в Мары, а в 20-00 меня вызвали в штаб полка, где генерал-лейтенант КГБ, начальник особого отдела Среднеазиатского ВО объявил мне, что партия и правительство направляют меня добровольцем для оказания интернациональной помощи народу Египта…
Полёты в полку шли полным ходом. Летали в три смены. Руководил полётами лично Главком ВВС Кутахов П.С. Менялась полностью тактика ведения воздушного боя. Оказалось, что нужно летать как можно ниже, и поэтому была поставлена задача осваивать предельно малые высоты -20-25 метров.
После лозунга ,,… всё выше, и выше, и выше…” летать на таких предельно малых высотах да ещё и вести воздушный бой оказалось совсем не просто.
Но сроки поджимали. За полтора месяца погибло в авиакатастрофах семь лётчиков, одним из которых был лётчик – испытатель КБ Микояна, Герой Советского Союза. На разбор причин катастроф отводилось два часа и полёты продолжались дальше. Все работы велись в полной секретности. Вся исходящая почта проверялась. В эскадрильях, в штабе, на полётах – везде были офицеры КГБ. Неосторожно сказанное слово – и человек в этот же день получал предписание убыть к новому, далеко не лучшему, месту службы. К марту 1970 года, сроку подготовки полка к боевым действиям, из личного состава полка осталось меньше половины. В конце апреля нас распределили по группам вылета из Мары в Египет. Я попал в первый эшелон – 10-е марта. До этой даты нас всех переодели в “ гражданку ”. Все мы стали как из инкубатора – шляпы, пальто, туфли, костюмы… Всё одного цвета и покроя. За неделю до вылета выдали денежное содержание за три месяца, изъяли все воинские и партийные документы, сделали нам кучу прививок - и дали отдохнуть. Для жён, к 8-му марта, из Москвы прилетел Ан-12 полностью загружен всевозможным дефицитом.
Отгуляли и… 10 марта всё те же Ан-12 подняли нас в воздух с уже родного нам военного аэродрома города Мары. Через 8 часов посадка на аэродроме Чкаловск, в Подмосковье. Обед, ужин, отдых – всё в сопровождении охраны. Утром подняли в 5-ть. Быстрый завтрак и снова перелёт. Через 30-ть минут посадка на одном из военных аэродромов под Москвой. Тут нас ждали уже другие Ан-12 с эмблемами аэрофлота и турельными установками в зоне хвостового оперения и разобранными МиГ – 21 на борту. Нас посадили по 10-ть человек в гермоотсек и 6-ть бортов почти одновременно поднялись в воздух. Через 8-мь часов сели в Венгрии, военный аэродром Тёкиль. Перед столовой нас ещё раз предупредили – если увидите знакомых, не разговаривать. А знакомые были. Но все, к кому подходили, или отворачивались, или опускали голову. Ужинали в гробовой тишине. Утром подъём в 5-ть утра, быстрый завтрак и построение на аэродроме. Подъехал ,,малиновый,, полковник, вывел из строя одного солдатика (как потом оказалось - у него дядя эмигрировал до войны в Канаду из Прибалтики) и мы взлетели. Средиземное море встретило солнечной погодой и, на подлёте к африканскому побережью, звеном ,,Миражей,,. Запросили наш экипаж о грузе. Ответили - медикаменты и медоборудование. В ответ гомерический хохот. Расстались с пожеланиями удачи друг другу.
Садились в Каир-вест под звуки сирен воздушной тревоги .Сирены звучали не просто так. Рядом с ,,колючкой,, разворачивался наш ЗРК и его стали обрабатывать пара ,,Фантомов,,. С первого захода скинули напалм, а со второго первый скинул бомбы, а второй не успел. С соседнего ЗРК, стоящего в укрытии, одной ракетой ведомый был сбит.Ведущий моментально клюнул на предельно малую высоту и был таков. Зазвучал отбой тревоги и в наступившей тишине были слышны только крики непонятно откуда взявшейся толпе арабов с длинными палками. В спокойном небе тихо спускалось два парашюта, а внизу их ждала орущая, человек в двести, толпа арабов. Избиение израильских пилотов продолжалось около получаса и всё это время за этим побоищем спокойно наблюдали подъехавшие на джипе военные полицейские. Толпа разошлась. Полицейские взяли за остатки комбинезонов всё то, что было в комбинезонах и как мешки с мукой забросили их в джип. Первое ,,знакомство,, с войной состоялось, а нас на борт старого воздушного трудяги и в Бени -Суэйф. Это одна из самых больших баз ВВС Египта. Три ВВП на разных уровнях и с разными направлениями взлёта. Распредилили по номерам гостинницы, поужинали и спать. Утром снова перетрубация – полк размещают на двух аэродромах. 2-е эскадрильи остаются в Бени-Суэйфе, а одну отправляют в район озера Корун, посёлок Ком-аушин. Снова перелёт. Летели уже другим самолётом, как оказалось тот Ил был сбит в тот же день.. Прилетели на аэродром поздно вечером. Как оказалось, нас там и не ждали. С горем пополам устроились на ночлег. Как мы не устали, но в первую ночь на новом месте почти никто не смог заснуть – мухи. Я таких противных и приставучих больше не видел нигде.
Мы прибывали в АРЕ ,как мы думали, в полной тайне, скрытно. Наземные службы отправлялись из Одессы пароходами, на палубы выходить не разрешали. Из порта Александрия отправляли поездами только ночью.
Но арабы (и израильтяне) обо всех наших передвижениях хорошо были информированы.На всём пути следования поездов стояли толпы арабов и радостными криками приветствовали наших. Радио Израиля, на следующий день после нашего прибытия, на чистом русском языке передало все сведения о нашей группировке, начиная с фамилии и звания комполка...
И начались боевые будни. Аэродром ещё не был полностью готов. Укрытия для самолётов были подземными – два метра бетона и триметра грунта над головой. Запуск прямо в укрытии (душме) и прямое выруливание на ВПП. Командовать авиационной группировкой в АРЕ был назначен знаменитый генерал Дольников, о котором Шолохов писал в своей знаменитой повести ,,Судьба человека,,.
До 15-го апреля лётный состав осваивал самолёты и район полётов. Отдыхать было некогда… Была поставлена задача приступить к боевому дежурству с 15-го. В каждой эскадрилье, кроме штатного замполита, был ещё один политработник-представитель политотдела и офицер КГБ.Так что мы были постоянно под присмотром…
Где то через неделю начали получать письма, газеты. Привезли очень хорошую библиотеку -таких изданий с таким оформлением в Союзе можно было увидеть только у спекулянтов. Да и то не всё. Арабам, в казармы, наши политработники поставили прекрасные библиотеки классиков маркизма-ленинизма, где они очень ярко сгорели в кострах в течении двух дней…Так что первая попытка наших политработников обратить внимание мусульман на коммунистические ценности, как и все остальные, провалилась с треском…
К каждому самолёту была прикреплена бригада арабских механиков по специальностям в количестве восьми человек. Они подчинялись мне, как технику самолёта, так и своему начальству. Но они не знали ни одного русского слова, а я, как и все остальные, ни одного арабского. Начали сжестов. Дальше пошло проще. Эти механики уже были более образованы, чем простые солдаты. Многие из них знали по несколько языков, а английский знали почти все. Пришлось вспоминать то, чему учили в школе и училище и понемногу себя поругивать за лень и наплевательское отношение к английскому. Но обоюдное обучение пошло очень быстро и уже через месяц практически все, кто был тесн освязан по работе с арабами, бегло трещали на арабском, а арабы- ненормативной лексикой…
Началось боевое дежурство. Зоной охраны нашего полка был район Каира. Как только наша группировка приступила к боевому дежурству так сразу прекратились налёты на Каир и Александрию и в течении месяца Каир и Александрия забыли о воздушных налётах, а все госучреждения и магазины избавились от баррикад из мешков с песком. Нельзя сказать, что израильтяне нас испугались, нет. Но встречаться с нашими самолётами они категорически не хотели…Миг-21 во многом уступал Миражам. Но только наши взлетали, они моментально уходили из зоны боевых действий. Командованием было принято решение посадить несколько звеньев поближе к Суэцкому каналу, на аэродромы подскока, чтоб сократить подлётное время. Это дало свои результаты и уже через день капитан В.Крапивин двумя ракетами сбил ,,Скайхок,,. Мы об этом узнали по ,,Голосу Израиля,, буквально через час с полным описаниием биографии Крапивина… Разведка у них работала, да наверное работает и сейчас, изумительно. Полёты израильтяне прекратили, на всех типах самолётов, на два дня. В Каире Насер как раз вёл переговоры о перемири и всё к этому шло. Но за день до заключения перемирия они показали нам, как нужно воевать...
Экстренный запуск дежурного звена. Четвёрка прямо из укрытий, без остановки на полосе, уходит в воздух. Через пару минут поднимают вторую… Первое звено садится в количестве трёх через 20-ть минут с пустыми баками. Парни ничего вразумительного сказать не могут только то, что весь полёт на форсаже и еле успевали уворачиваться от пушечных трасс и от ракет… Полк в этот день потерял троих лётчиков и пять самолётов…Как потом мы узнали, они поступили очень хитро. На большой высоте запустили два самолёта для отвода глаз, да ещё и малоскоростные, о основная, ударная группа, ждала под ними на предельно малой высоте. Ну наше командование и клюнуло на ,,лёгкую добычу,, за что и поплатились.
Через два дня в Каире было подписано перемирие, а ещё через несколько дней скоропостижно скончался Насcер.
А для нас наступили тревожные дни… Была информация, что приемником Нассера может стать Анвар Садат, который очень отрицательно относился к советскому контингенту в Египте. Почти три дня сидели в ожидании известий и с оружием в руках. Тяжело было осознавать, что вчера мы были друзьями, а сегодня могли стать врагами… Но что то там, в политике, сработало и Анвар выступил по центральному телевидению с поддержкой курса Нассера. Отлегло от души и у нас, и у арабов. Но эта бомба всё таки сработала через полтора года…
А у нас продолжались боевые будни… Так же несли боевое дежурсво, хотя в целом, было поспокойней. Тут же отменили замену (нас набирали на шесть месяцев) и объявили, что замена пойдёт через год. Возмущений было много, но ничего не поделаешь -пороптали и смирились. Весь год активно шла ППР(а куда ж без неё, родимой). Только ,,шифровались,, от арабов-парторганизации именовались профсоюзами, а комсомол - физкультурниками. Я, как молодой кандидат, возглавлял ,,физкультурную организацию,, эскадрильи. Очень тесные и дружеские отношения были с нашими ,,охранниками,,- ЗРК под командованием майора А.Попова, ставшего уже к тому времени Героем Советского Союза. Больше такой дружбы и таких отношений я не видел нигде.
Больше пилоты стали работать на себя. Ограничений по перегрузкам в воздухе не существовало, секретные блоки отсутствовали, самолёты были собственностью Египта и пилоты вытворяли в воздухе всё, что было запрещено в Союзе - привозили перегрузку 15-ть и более. На ,,спарках,, очень часто с командирами летали и техники самолётов. Эти вещи практиковались и в Союзе до тех пор, пока в ГСВГ техник самолёта Вронский не улетел на Запад.
Мы стали чаще бывать в Каире, окрестных городках, пытались разнообразить вечера отдыха, но тоска по родным, по семьям давала себя знать. Уже надоели друг другу до чёртиков, надоел этот однообразный пустынно-холмистый пейзаж… Просыпались только с одной мыслью, что ещё на одиндень ближе к замене…
И наконец то родная земля встретила меня 16-го Апреля 1971 года на аэродроме под Москвой военной таможней, одним стаканом слабительного и пятью днями карантина.
На всю жизнь остались в памяти классный комполка полковник Коротюк, комэска Богданов, лётчики- Гена Рахманкин, Кузнецов, Колесов,Назаров, Савинский… Друзья Николай Бучковский, Володя Ольшанченко, Берцев, Охрименко, Воронин…Разбросала нас судьба по всему Союзу и за его пределами. Но память и дух боевого братства осталися навсегда!
Дальнейшая служба сложилась, я так считаю, удачно. В Чкаловском, при прохождении карантина, с нами занимался начкадрами ВВС. Всем выдали направления туда, откуда прибывали наши заменщики в Египет. Мне предписание- в ГСВГ. А куда конкретно - скажут в Вюнсдорфе.
Домой нагрянул неожиданно - ждали на неделю позже. Слёзы радости были на глазах не только у любимых женщин… Любимые тёща и жена сразу же приступили к усиленному откармливанию- в Египте, за год, похудел на восемь кило…
Отгулял отпуск, чемоданы в руки и в Германию. Во Вюнсдорфе напросился в Дамгартен. Туда попал один из близких друзей ещё по Мары- Иван Белка. В ГСВГ служба была потогонная. Дежурное звено чередовалось с постоянными тревогами, перелётами на другие аэродромы, полётами в Астрахань и Мары на боевые стрельбы… В нашей эскадрилье замполитом, одно время, был Евгений Шапошников. Так вот однажды он меня спас от высылки в Союз за 24-е часа. Была такая мера ,,наказания,, за кордоном. Сцепился с одним дураком - полковником (а там таких хватало). Потом Шапошников стал замкомполка, помначПО дивизии, перешёл в корпус и услышал я о нём уже только во время путча, когда он отказался давать команда бомбить Кремль.
Через пять лет службы в ГСВГ заменился в Киевский ВО, гарнизон Багерово. Что за гарнизон- никто не знал, потому что секретность с него только сняли и пошла первая замена. По своей специальности, техником самолёта в в.ч 59579, УАП Ворошиловградского училища. Я никогда не думал, что есть такие ,,курорты,, в авиации. После Германии совершенно другие отношения между офицерами и командирами, больше времени на отдых и просто свободного времени. С двух сторон море - тёплое Азовское и более прохладное Чёрное. Техническая карьера тоже пошла успешна. У командования полка пользовался определённым рабочим авторитетом, как имеющий большой опыт работы на многих типах самолётов. Вначале был назначен начальником контрольно-испытательной станции в ТЭЧ полка и, буквально через полгода, начальником группы регламентных и ремонтных работ на самолётах и двигателях в ТЭЧ полка. В полку был назначен на внештатную должность военного дознавателя и пришлось расследовать несколько криминальных дел…В армии тоже совершались преступления и не только солдатами.
Через два года руководимая мной группа заняла первое место в КВО и командование училища, в лице полковника Бацуры, предложило мне возглавить роту курсантов Багеровского филиала ВВАУШ. Предложение, скажу я вам, было очень неожиданное. Я к тому времени уже был аттестован на должность заместителя инженера эскадрильи и со дня на день ждал приказа. Но судьба злодейка распорядилась совсем не так, как мне хотелось. Пришлось круто менять сферу деятельности, о чём не очень то и жалел в дальнейшем. Во- первых, при работе с курсантами, сам вспомнил свою курсантскую молодость, что очень помогало в работе. С первых дней поставил себе задачу - сколько принял, столько и выпустил. Отчислить из училища любого курсанта не составляло труда, если забыть о том, что сам был курсантом. А вот воспитать его и выпустить нормальным офицером- это не простое дело. Сколько раз на меня давило начальство, что нужно отчислять то одного, то другого, но я твёрдо стоял на своём и, как оказалось, был прав. Эти ребята почти все прошли через Афган, почти у каждого полный ,,иконостас,, все по званию не ниже майора. Я с горечью в душе вспоминаю только о тех, кто погиб на боевом посту или в Афгане… Гена Шебеда, Ландарь Юрий, Вадим Плахотя, Чурилов Игорь…Прекрасные парни, курсанты, офицеры…
Жизнь семимильными шагами двигалась дальше и мне пришлось ,,по семейным обстоятельствам,, просить перевод в Харьков. Не всё получилось, благодаря полковнику Земляному, так, как хотелось. Харьковское лётное встретило не очень приветливо, но я уже был настроен уходить из армии, чего и добился через четыре года через госпиталь. Списался под чистую. В ХВАУЛ поразило безразличие командования училища к судьбам курсантов. В декабре 89-го отчисляют курсанта с третьего курса за ,,самоволку,,… Парень плакал на совете училища, просил, чтоб не отчисляли. Комбат упёрся… В итоге - отчислили. Парень ночью уезжает в Ахтырку, пробирается на аэродром, запускает самолёт, взлетает с рулёжки и врезается в землю… Погиб, ни за что, а мог бы быть отличным лётчиком… Да и много ещё было всяких случаев... Пригодился опыт военного дознавателя. Отчислили парня с четвёртого курса и ему ,,шили,, срок, -нужно было ехать к нему домой, в Черновцы, и там составить несколько протоколов допросов. Привёз совсем не те результаты, которые ожидало командование и военная прокуратура… Парня оправдали, дослуживать ещё два года ему всё же пришлось, но уже не в дисбате.
24-е календарных пролетели как один день. Но если бы начинать жизнь с нуля – не менял бы ничего…
г. Харьков